Причины разводов в Узбекистане и бытовое насилие как фактор семейного неблагополучия
Автор: Мирзо Субханов
Наставник: Халида Ажигулова, PhD
Проблема домашнего насилия в Центральной Азии и, в частности, в Узбекистане, никем не оспаривается, однако определить точный уровень и значение домашнего насилия не представляется возможным.
Бытовое насилие по отношению к женщинам в семье – одна из самых актуальных проблем в Узбекистане. Несмотря на активное продвижение ценностей гендерного равноправия на самом высоком уровне, общество устойчиво к традициям, которые складывались веками, и к канонам патриархального уклада жизни. В большинстве случаев официальные органы государства также отрицают домашнее насилие, как существующую острую социальную проблему общества, и всячески препятствуют разглашению информаций о ней.
Несмотря на всевозможные имитации реформ гендерного равенства, в законодательной среде страны до сих пор отсутствует даже само понятие «домашнее насилие» и, как следствие, нет реальной ответственности или наказания за такие действия. В открытом доступе отсутствует достоверная статистика, которая могла бы пролить свет на масштабы существующей проблемы. К такой статистике можно отнести статистику суицида среди женщин, реальное количество случаев изнасилований, статистику случаев изнасилований несовершеннолетних девушек и т.д.
Примером позитивного изменения на пути к решению проблем женщин и повышению их роли в обществе является принятие государством закона «О защите женщин от притеснения и насилия». Однако, пока нет какой-либо информации по оценке эффективности принятого закона на практике.
На пресс-конференции, прошедшей 7 февраля 2022 года, министр юстиции Русланбек Давлетов на вопрос о домашнем насилии, который задала Ирина Матвиенко, основательница проекта против насилия «Nemolchi.uz», ответил, что «криминализация домашнего насилия — это очень сложный юридический концепт», и министерство изучает вопрос отдельной диспозиции домашнего насилия в законодательстве. Министр также признал, что в Узбекистане очень распространено домашнее насилие и часто проблема замалчивается ввиду ментальных особенностей, а также ввиду отношения некоторых мужчин, в том числе и госслужащих, к самому вопросу.
В настоящей работе в качестве методологии исследования использовались количественные и качественные методы, в том числе, методы интервью, сбора статистических данных и анализа судебных решений.
Необходимо отметить, что часто домашнее насилие проявляется в браке. В таких случаях развод можно рассматривать, как ответную крайнюю меру. Однако, нет оснований полагать прямо, что бытовое насилие является основной причиной разводов в семье.
В ходе интервью с гражданским юристом Мадиной Турсуновой юрист рассказала, что вступление в брак является правом, а не обязанностью человека и поэтому расторжение брака также должно зависеть в большей степени от воли сторон. Однако, на практике все обстоит по-другому. По мнению юриста, бракоразводный процесс в Узбекистане является затяжным, и он не всегда зависит от решения и изъявления воли супругов. Согласно постановлению пленума Верховного суда Республики Узбекистан касательно дел о расторжении брака, твердое волеизъявление сторон о расторжении брака не является достаточным основанием к его расторжению.
Существующая на практике примирительная процедура также используется по отношению к жертвам домашнего насилия. Даже в случаях, когда жизнь, здоровье и половая свобода женщины находятся под угрозой, женщина вынуждена проходить существующий затяжной бракоразводный процесс.
Ситуация с большим количеством разводов является социально и экономически невыгодной для государства, но искусственное сдерживание разводов путем затягивания и принуждения жить вместе тех, кто перестал быть единой семьей, не может быть эффективной. Это приведет к еще большей эскалации и, возможно, еще к большему насилию по отношению к жертве.
Чтобы изучить причины разводов и присутствие насилия в неблагополучных семьях, было решено проанализировать реальные судебные решения гражданских судов по бракоразводным процессам, которые в 2021 году удовлетворил суд по гражданским делам города Самарканд. Решения были скачаны с открытого портала Верховного суда РУз.
Согласно информации, предоставленной начальником канцелярии Самаркандского городского суда, количество исков о разводе, рассмотренных судом первой инстанции в 2021 году, составило 1680; из них: 884 были удовлетворены, 594 были отклонены, 53 были прекращены в связи с примирением сторон, а 149 оставлены без рассмотрения в связи с неявкой сторон.
Из 884 удовлетворенных судом исков по разводам были изучены и систематизированы 204 решения, что составляет более 22,6 % от всех решений данного суда первой инстанции, принятых в 2021 году.
Количественный анализ данных показал, что более половины (54,9%) разводов приходится на первые 5 лет совместной жизни молодоженов, а 85,3% приходится на первые 10 лет совместного проживания.
| Фактически жили вместе | до 1 года | до 3-х лет | до 5 лет | до 10 лет |
| 204 | 43 | 78 | 112 | 174 |
| в % | 21,1% | 38,2% | 54,9% | 85,3% |
Ранние браки также влияют на бракоразводный процесс: 70,0% разведенных девушек вступали в брак в довольно раннем возрасте от 17 до 23 лет.
| Возраст девушки на момент вступления в брак | 17-20 лет | 17-21 лет | 17-23 лет | 17- 25 лет |
| 170 | 71 | 94 | 119 | 139 |
| в % | 41,8% | 55,3% | 70,0% | 81,8% |
В качестве аргумента для расторжения брака в суде семьи указывали следующие причины: постоянные ссоры и разногласия в семье, различия характеров и непонимание друг друга, измена партнера, бездетность. На разводы влияла трудовая миграция, которая приводила к неполноценной семейной жизни. Также, в качестве причины развода указывалось насилие по отношению к женщинам.
На насилие в семье женщины жаловались отдельно, хотя они не считали насилие основной причиной для расторжения брака.
Бракоразводный процесс в Узбекистане – очень долгая и трудоемкая процедура. Главным условием для расторжения брака является не волеизъявление сторон, а факт того, что супруги не живут вместе.
Данное обстоятельство свидетельствует о том, что жертва домашнего насилия не может рассчитывать на развод пока не будет жить отдельно от насильника.
Бракоразводный процесс также зависит от заключения государственной примирительной комиссии, организованной при каждом округе или населенном пункте. Несмотря на неприкосновенность частной жизни, примирительная комиссия обсуждает интимные вопросы семьи посредством привлечения к этому процессу соседей и представителей общественности, что также является нарушением этических норм. Определить эффективность примирительных комиссий не представляется возможным.
В феврале 2021 года министр юстиции Русланбек Давлетов заявил о ликвидации примирительных комиссий из-за многочисленных жалоб, полученных от граждан. Однако, из судебных решений следует, что на практике деятельность примирительных комиссий так и не была ликвидирована.
Суды также нарушают права несовершеннолетних детей во время бракоразводных процессов.
Из статьи 44 Семейного кодекса следует, что при рассмотрении дела о расторжении брака супруги могут представить суду соглашение по вопросу о том, с кем из них будут проживать несовершеннолетние дети после расторжения брака и о порядке, и размерах алиментов, выплачиваемых на содержание детей. При этом при отсутствии такого соглашения либо при наличии между супругами спора по указанным вопросам, суд обязан одновременно с требованием о расторжении брака рассмотреть вопрос о том, с кем из родителей будут проживать несовершеннолетние дети после расторжения брака, а также с кого из родителей и в каких размерах будут взыскиваться алименты на содержание несовершеннолетних детей.
Однако, на практике суды не рассматривают вопрос о несовершеннолетних детях, их дальнейшую судьбу, их содержание и проживание. Также суды не привлекают несовершеннолетних детей к бракоразводному процессу, не узнают их мнение по поводу развода, а также возможных истинных мотивах расставания родителей.
В судоприменительной практике в рамках бракоразводного процесса ни разу не рассматривался вопрос о разделе имущества. Суды в своих решениях всегда указывали на то, что у супругов якобы нет имущественных споров. Это свидетельствует о том, что в Узбекистане молодые семьи, находящиеся в браке, не способны нажить совместное имущество, или же они не оформляют имущество на свои имена из страха того, что в дальнейшем на него сможет претендовать супруг или супруга.
Ирина Матвиенко связывает разводы с ранними браками, которые в большинстве случаев были инициированы родителями: «В Узбекистане решение о создании семьи зачастую принимают не молодые, а родители, которые сами находят невест. Ходят в вузы и собирают досье на невест или ищут их по родственникам и знакомым. Молодые предварительно до свадьбы видятся пару раз и проявляют себя только с хорошей стороны».
Бракоразводные процессы, которые имеют место в настоящее время, – это неэффективный механизм, который направлен исключительно на необоснованное затягивание сроков. Государство и судебные органы должны пересмотреть свой подход и, в первую очередь, должны соблюдать нормы действующего законодательства и международного права. Развод, как и вступление в брак, должны быть волей и изъявлением сторон, а государство в этом случае не должно ничего навязывать. Нужно прекратить неэффективную практику вмешательства в личную интимную жизнь супругов и сосредоточиться на обеспечении прав ребенка и женщины, в частности, на их судьбе после развода, их материальном обеспечении и правильном разделе имущества супругов.
Кроме того, насилие по отношению к женщине со стороны супруга должно считаться достаточным основанием для развода. Государство обязано изменить политику по отношению к разводам и признать их как обстоятельство, а также сделать все возможное для того, чтобы женщины и дети не страдали от разводов.
В первую очередь, необходимо открыть как можно больше центров (шелтеров/ убежищ) для женщин и их детей, которым некуда идти в результате развода. Нужно обучать разведенных женщин новым профессиям и предоставлять им квалифицированную психологическую помощь на постоянной основе.
