Невмешательство Китая в Афганистан
На данном этапе завершения разрешения конфликта в Афганистане, Китаю нужно определить свою роль в будущем страны. Внутри самого Афганистана растет недовольство по поводу отстранённости Китая, когда как в соседних странах растет беспокойство, связанное с агрессивностью Китайской позиции. Это, вероятно, окажет влияние на Афганистан и, в конечном итоге, создаст преграду для достижения стабильности внутри страны. Это является потерей для всех.
Кабул теряет поддержку от своего самого большого и влиятельно соседа, в то время как Пекин упускает возможность продемонстрировать миру свое потенциально положительное влияние на страну, которая так отчаянно в этом нуждается.
Пекин по большей части был тихим актором в Афганистане. Он сыграл роль в большинстве аспектов развития страны в последние десятилетия – начиная от помощи в проведении переговоров, предоставлении экономических инвестиций (включая то, что на бумаге является крупнейшей разовой инвестицией в стране в Мес Айнак), помощи, наращивания военного потенциала в форме лёгкого вооружения, строительства баз и обучение, и даже в работе со стратегическими соперниками, такими как Соединенные Штаты, для достижения стабильности в стране. Вдобавок Китай взаимодействовал с рядом многосторонних структур вокруг Афганистана и неоднократно говорил о включении страны в инициативу Си Цзиньпина Один Пояс, Один Путь. Кабул и другие приветствовали эту деятельность, при этом афганское правительство гарантирует, что оно делает все возможное, чтобы Пекин оставался заинтересованным в выполнении своих обещаний в стране.
Тем не менее, несмотря на последовательную деятельность, Пекин так и не выполнил свои обещания. Как самый богатый и влиятельный сосед Афганистана, в основе лежало ожидание, что Китай сможет играть более значительную роль в стране. Но этого так и не произошло. Вместо этого Китай старательно ретировался, продолжая предлагать потенциальное взаимодействие, но так и не доводя его до конца.
С экономической точки зрения, инвестиции китайских компаний являются самыми крупными в истории Афганистана. Много обсуждаемый медный рудник Мес Айнак был присужден китайскому консорциуму MCC и Jiangxi Copper в 2007 году с первоначальной ценой в 3 миллиарда долларов. Компания CNPC выиграла тендер на разработку нефтяных месторождений в Амударье в 2011 году, обещая 400 миллионов долларов инвестиций. Несмотря на то, что сами компании руководили инвестициями, они были хорошо поддержаны Пекином. Считалось, деятельность этих компаний является отражением того, как Китай вкладывается в Афганистан. В США вызвало негодование то, что Китай снова воспользовался возможностями добычи полезных ископаемых, созданными в результате вторжений под руководством США (аналогичная история разыгралась в Ираке, когда CNPC выиграла тендеры на нефть в этой стране). В итоге, Вашингтон это принял, так как посчитал, что было бы неплохо, если Китай займет роль стабилизатора в стране, из которой США так хотело выйти.
Однако продвижение проектов незначительное. Вокруг Мес Айнак неоднократно возникали проблемы, в том числе проблемы с безопасностью, с археологическими раскопками на территории, проблемы с местными жителями, которые жалуются по поводу компенсацию за землю, доступ к соответствующим химическим веществам и настойчивые усилия компании по пересмотру условий проекта, под которыми они изначально подписались. В марте 2016 года ведущее китайское государственное предприятие, работающее над проектом, MCC, объявило о решении перераспределить средства, которые были собраны для поддержки проекта, в другие подразделения компании.
На севере Афганистана разыгралась похожая история. В 2011 году китайский энергетический гигант CNPC подписал контракт с местной афганской фирмой Watan Group на разработку нефтяного месторождения в Амударье. Этот проект был замечен инженерами компании в Туркменистане, работающими на том же нефтяном месторождении по ту сторону границы. Тем не менее, после заключения соглашения у проекта возникли проблемы. Споры между Watan Group и CNPC, между обеими компаниями и афганским правительством. И наиболее остро – между инженерами компании и местными правителями, которые, как сообщается, использовали вооруженных людей, чтобы угрожать инженерам, когда те не получали того, что, по их мнению, было их адекватной компенсацией. Кроме того, имеется мало свидетельств прогресса в строительстве нефтеперерабатывающего завода, который первоначально обсуждался, когда компания выиграла концессию. Сообщается, что весь проект сейчас приостановлен, поскольку афганское правительство пыталось лишить китайскую фирму ее контракта и продолжать проект самостоятельно.
Помимо этого, Китай неоднократно говорил о включении Афганистана в Инициативу Один Пояс, Один Путь», хотя и этого так и не произошло. Обсуждается возможность присоединения Афганистана к Китайско-Пакистанскому Экономическому Коридору (КПЭК), хотя похоже в Исламабаде против этого. Волоконно-оптический кабель проложен из Китая в Афганистан через Ваханский коридор. Правительство Афганистана начало опрос в 2018 году, но проект продвигается медленно. Факт того, что этот проект является частью более широкой региональной цифровой инициативы Всемирного банка ЦАЮА, снижает приверженность Пекина к проекту. Согласно отчету Контртеррористического комитета ООН за 2019 год, Китай был единственной приграничной страной, с которой у Афганистана не было наземного волоконно-оптического кабеля.
Ничто из этого в конечном итоге не отражает реальных возможностей, которые Китай мог бы предложить Афганистану. Посмотреть только на соседний Пакистан, Среднюю Азию или Иран, где китайские фирмы активны во всех сферах экономики, а правительство регулярно объявляет крупные сделки. Не все сделки доходят до конца, но достаточно уже того, что экономическая география, окружающая Афганистан все больше смотрит в сторону Пекина.
В политическом и военном плане Китай сыграл свою роль в переговорах, но никогда не решался взять лидирующую роль для того, чтобы заставить стороны сесть за стол переговоров. Обсуждение того, что Китай выступает в качестве «гаранта безопасности» какого-либо соглашения, не принесло конкретных результатов, и большая часть действий Китая по обеспечению безопасности в Афганистане была сосредоточена на обеспечении безопасности небольшой части страны, которая соприкасается с Китаем. У Пекина прочные связи с Исламабадом, «Талибаном» и афганским правительством, но, в конечном итоге, страна мало что сделала для достижения реальных результатов в Афганистане.
Напротив, все свидетельства указывают на усиление и блокирование Китаем своих прямых и близких границ с Афганистаном. Китай оказал военную поддержку в укреплении таджикских пограничных постов и построил там собственную базу для своих же военных сил, предоставил оборудование пакистанским силам в Гилгит-Балтистане и даже, как сообщается, помог построить горную базу для афганских сил в Бадахшане. Создание Четырехстороннего механизма сотрудничества и координации (ЧСМС), который объединяет начальников военных штабов Афганистана, Пакистана, Таджикистана и Китая, чтобы сосредоточить внимание на их общей приграничной зоне, является институционализацией данного подхода.
В конце концов, актор с самым широким спектром потенциально позитивных связей в стране, относительно нейтральной историей и наибольшими потенциальными экономическими возможностями не сделал больше, чтобы помочь Афганистану так, как он мог бы. Вместо, Пекин сидел сложа руки и наблюдал. По мнению многих видных китайских экспертов, Афганистан остается «кладбищем империй».
Однако сейчас конфликт, похоже, приближается к какому-то завершению, и пришло время для Китая, наконец, сделать шаг вперед и занять более сильную и более позитивную позицию в стране. В момент, когда китайская международная дипломатия подвергается нападкам, положительная работа, проделанная в Афганистане может помочь улучшить глобальный имидж Пекина.
К сожалению, вероятность этого мала. Хотя Пекин находится в ожидании результатов текущих переговоров и надеется, что последующее коалиционное правительство сможет предоставить эффективного партнера для работы, наиболее вероятный исход текущих переговоров будет неясным и сумбурным. Боевики никуда не денутся, и ни одна сторона не сможет взять страну под свой контроль. НАТО продолжит постепенный уход, в то время как региональные державы сосредоточатся на своих отдельных приграничных регионах и интересах. В Кабуле останется вакуум, в котором различные стороны будут бороться за свои ставки.
В результате проигрывают все, причем больше всех проигрывает Афганистан. В худшем раскладе событий страна может стать площадкой конфликта между Китаем и его многочисленными противниками в новой прокси-войне.
Рафаэлло Пантуччи – старший научный сотрудник Британского Королевского Института Объединенных Служб и приглашенный старший научный сотрудник Школы Международных Исследований им. С. Раджаратнама в Сингапуре. Его работа посвящена терроризму, борьбе с терроризмом и Евразийским отношениям Китая.
